Стоит людям только понять это:
перестать заботиться о делах внешних и общих, в которых они не свободны, а только одну сотую той энергии, которую они употребляют на внешние дела, употребить на то, в чем они свободны, на признание и исповедание той истины, которая стоит перед ними, на освобождение себя и людей от лжи и лицемерия, скрывавших истину, для того чтобы без усилий и борьбы тотчас же разрушился тот ложный строй жизни, который мучает людей и угрожает им еще худшими бедствиями, и осуществилось бы то царство божие или хоть та первая ступень его, к которой уже готовы люди по своему сознанию.
Когда тебе тяжело, когда ты боишься людей, когда жизнь твоя запуталась, скажи себе: давай
перестану заботиться о том, что со мною будет, буду любить всех тех, с кем схожусь, и больше ничего, а там будь что будет. Только попробуй жить так, и увидишь, как вдруг всё распутается, и тебе нечего будет ни бояться, ни желать.
Неточные совпадения
Я выделывал ногами самые забавные штуки: то, подражая лошади, бежал маленькой рысцой, гордо поднимая ноги, то топотал ими на месте, как баран, который сердится на собаку, при этом хохотал от души и нисколько не
заботился о том, какое впечатление произвожу на зрителей, Сонечка тоже не
переставала смеяться: она смеялась тому, что мы кружились, взявшись рука за руку, хохотала, глядя на какого-то старого барина, который, медленно поднимая ноги, перешагнул через платок, показывая вид, что ему было очень трудно это сделать, и помирала со смеху, когда я вспрыгивал чуть не до потолка, чтобы показать свою ловкость.
Первые дни заглядывала к нам в комнату тетушка и как будто
заботилась о нас, а потом стала ходить реже и, наконец, совсем
перестала.
—
Перестаньте ломать комедию, Виталий Кузьмич, — строго заговорила Раиса Павловна, направляясь к выходу. — Достаточно того, что я люблю Лушу гораздо больше вашего и
позабочусь о ней…
Видно было, что Захар о чем-то
заботился; он не
переставал потирать лоб, хмурил брови, чесал переносицу своего орлиного носа — словом, был, как говорится, не в своей тарелке.
Он не
переставал хвастать перед женою; говорил, что плевать теперь хочет на старика, в грош его не ставит и не боится настолько — при этом он показывал кончик прута или соломки и отплевывал обыкновенно точь-в-точь, как делал Захар; говорил, что сам стал себе хозяин, сам обзавелся семьею, сам над собой властен, никого не уважит, и покажи ему только вид какой, только его и знали: возьмет жену, ребенка, станет жить своей волей; о местах
заботиться нечего: местов не оберешься — и не здешним чета!
—
Перестанем говорить об этом, — сказал зоолог. — Помни только одно, Александр Давидыч, что первобытное человечество было охраняемо от таких, как Лаевский, борьбой за существование и подбором; теперь же наша культура значительно ослабила борьбу и подбор, и мы должны сами
позаботиться об уничтожении хилых и негодных, иначе, когда Лаевские размножатся, цивилизация погибнет и человечество выродится совершенно. Мы будем виноваты.
Пустынник удивился, как так сокол кормит галчонка, и подумал: «Галчонок, и тот у бога не пропадет, и научил же бог этого сокола кормить чужого сироту. Видно, бог всех тварей кормит, а мы всё о себе думаем.
Перестану я о себе
заботиться, не буду себе припасать пищи. Бог всех тварей не оставляет, и меня не оставит».
Мы не
переставая стараемся украшать это воображаемое существо, а о настоящем, о том, что мы на самом деле, не
заботимся. Если мы покойны душой, если мы верим, любим, мы стараемся как можно скорее рассказать об этом, с тем чтобы эти добродетели были не только наши добродетели, но и воображаемого существа в мыслях других людей.
Пора человеку узнать себе цену. Что же, в самом деле, он какое-нибудь незаконно рожденное существо? Пора ему
перестать робко озираться по сторонам — угодил ли или не угодил он людям? Нет, пусть голова моя твердо и прямо держится на плечах. Жизнь дана мне не на показ, а для того, чтобы я жил ею. Я сознаю свою обязанность жить для своей души. И
заботиться хочу и буду не о мнении обо мне людей, а о своей жизни, о том, исполняю я или не исполняю я свое назначение перед тем, кто послал меня в жизнь.
Убедившись, что она неизлечима, Лайгур и Чегрэ
перестали о ней
заботиться; ей не всегда даже давали есть, она давно уже не мылась и не расчесывала своих волос, одежда на ней истлела, ногти сильно отросли на руках и на ногах.
Меня вели за обе руки и подпихивали сзади, так что я решительно ничем не мог защитить свою скромность и притом скоро
перестал о ней
заботиться, потому что подвергся мукам иного свойства.
— Слушай, кунак [Кунак — друг, приятель.] Магомет, — вырвалось у него в одну из таких бесед, — тебе нечего беспокоиться за твою дочь: она счастлива, ей хорошо здесь, наша вера стала ей родной и близкой. Да и поправить сделанного нельзя… Не беспокой же ты даром мою княгиню. Видит Бог, она не
переставала быть тебе покорной дочерью. Передай это своему мулле, и пусть он поменьше
заботится о нас, да поусерднее молится Аллаху.
А когда после этого все благополучно уставилось и протекло немалое время, в течение которого казаки
перестали покушаться добывать себе назад лыцарство, милосердый бог судил Опанасу Опанасовичу «дождать лет своей жизни», то он увидал сынов и дщерей, и сыны сынов, своих и дщерей, и обо всех о них
позаботился, как истинный христианин, который знает, что заповедано в божием писании, у святого апостола Павла, к коринфянам во втором послании, в двенадцатой главе, в четырнадцатом стихе, где сказано, что «не должны бо суть чада родителем снискать имения, но родители чадам».